Ещё недавно бакинских меломанов окутывал туман египетской ночи, даря бессмертие двум влюбленным, а на сей раз под ярким, палящим сицилийским солнцем в опере "Сельская честь" П.Масканьи разыгралась по-южному знойная криминальная драма.
Примадонна театра — Афаг Аббасова и ведущее меццо Нина Макарова в очередной раз должны были сразиться не только за сердце "первого парня на селе" Туридду в исполнении известного отечественного тенора Самира Джафарова, но и за благосклонность бакинской публики. И всё сценическое действие под музыкальным руководством совсем ещё молодого, но очень перспективного дирижёра — лауреата международных конкурсов дирижеров, победителя конкурса им. А.Дорати (Будапешт) Орхана Гашимова. Молодой маэстро впервые осуществил музыкальное руководство оперы П.Масканьи и дебют оказался весьма успешным.
Спектакль без антракта поистине смотрелся "на одном дыхании" — великолепные голоса, замечательное актёрское исполнение в антураже столь волнующей музыки, вплетающей в себя разные эмоции — от обожания, до ревности и мести (поистине "от любви до ненависти — один шаг"). Создавалось ощущение полного присутствия и участия в происходящем, включая вполне осязаемую умиротворённость, разлитую "в воздухе" в оркестровой пасторали! Спектакль — отдых и в то же время спектакль, позволяющий задуматься, почему делаем глупости, которые потом становятся роковыми? Ведь всё может быть иначе… Правда тогда бы не появился столь великолепный веристкий (жизненный) оперный шедевр.
А теперь поподробнее….
Вновь на сцене отечественного Театра оперы и балета дразняще-волнующая знаменитая веристкая опера "Cavalleria rusticana" — "Сельская честь" на сюжет скандальной одноимённой новеллы Дж.Верги, вводящая в мир необузданных сицилийских страстей. Если уж быть более точным, то название оперы переводится с итальянского языка как "Деревенская кавалерия (рыцарство)" (сарказм, характеризирующий крестьянскую дуэль чести), которое в переводе на русский язык было облагорожен эвфемизмом "Сельская честь", хотя, судя по количеству обесчещенных персонажей, можно было назвать несколько иначе.
Как бы то ни было, опера, написанная 27-летним композитором для конкурса, моментально сделала его знаменитым и он, подобно Байрону, мог сказать: "В одно прекрасное утро я проснулся знаменитым". Ну, а божественную музыку Пьетро Масканьи из оперы "Сельская честь" знают, сами того не подозревая, миллионы людей благодаря фильму "Крёстный отец-3" (сын Майкла Корлеоне — Энтони, дебютирует как певец именно в этой опере и все закулисные драматические перипетии фильма происходят под звучание музыки Масканьи).
Все события в постановке немецкого режиссёра Л.Баумана, вновь происходят в течение одного дня. Недавно вернувшийся в родную деревню солдат Туридду крутит роман с местной красоткой — замужней Лолой. Беременная невеста ветреного деревенского ловеласа — Сантуцца, в порыве отчаяния рассказывает супругу Лолы Альфио о неверности его жены. Последний, недолго думая, по законам чести мстит своему обидчику. Истошный крик женщины: "Hanno ammazzato compare Turiddu!" (Зарезали сейчас Туридду!), завершает всю картину разыгравшейся драмы. Даже световое решение постановки в сочетании с напряженным драматичным развитием создает параллельный смысловой визуальный ряд: на последних же фразах на заднем плане сцены проецируется кровавый закат. И всё это на фоне трепетной, великолепной музыки Масканьи — сочетание пластичного вокала и выразительного звучания всего оркестра.
В целом, если вспомнить блестящие выступления Афаг Аббасовой в "Плаще" и "Паяцах", то "веристкие" оперы очень близки к мироощущению отечественной примы. Автор этих строк ценит отечественную приму не только за великолепный обволакивающий тёплый голос и за яркую внешность (всё же театр, пусть и музыкальный, искусство визуальное, и всегда приятно, когда исполнитель по своим внешним параметрам совпадает с персонажем), но и за удивительное проникновение, "растворение" в образ своих героинь. Вот и в этот вечер, А.Аббасова в роли обманутой и покинутой Сантуцци, как говорят итальянцы, "не пела, а проживала" драму своей героини, тщательно вырисовывая характер, который "обнажённым нервом" держал драматическое напряжение спектакля, начиная с арии "Voi lo sapete, o mamma" ("Знаете сами, мама") и заканчивая сценой раскаяния.
Был и блеск в глазах, полных невыплаканных слёз в молитве "Regina coeli" (образ кающейся грешницы), и гневный порыв наброситься с кулаками на соперницу, и униженная мольба любви в ногах Туридду. И глядя на стройную большеглазую красавицу Афаг Аббасову в партии Сантуцци можно было недоумевать: "И чем Туридду недоволен?" (даже в неброском крестьянском одеянии Сантуцци-А.Аббасову никак не назовёшь "серой мышкой"). И только когда её ветреный любовник окончательно отпихивает от себя Сантуццу-А.Аббасову, она с такой яростью и отчаяньем выкрикивает в лицо Туридду-С.Джафарову своё проклятие: "A te la mala Pasqua, spergiuro! — Погибни же нынче, в Светлый праздник!", что за будущее отечественного ведущего тенора становится реально страшно. Месть женщины, и тем более южанки, весьма опасна, что и подтверждает финал оперы (назидательный подтекст сюжета никто не отменял — когда у женщины обрезают крылья, она, как говорится, садится на метлу).
И всё же, ради такого спинтового (лирико-драматического) тенора, как Самир Джафаров, стоило побороться. Бакинская публика успела соскучиться по своему любимцу и на этот раз С.Джафаров был просто в "ударе". Партия Туридду небольшая, но "узловая": опера начинается его серенадой-сицилианой, которую он поёт за кулисами (на сей раз из оркестровой ямы, глядя на объект своего обожания — Лолу, стоящую на боковом балконе) и заканчивается его прощанием с матерью, не говоря уже о сцене объяснения с героиней и знаменитой застольной песней, которая становится "катализатором" его смерти.
Именно сицилиана "O, Lola, ch'ai di latti la cammisa" ("О, Лола, белая, как цветок шиповника") в исполнении С.Джафаровым звучала настолько проникновенно, сочно, что задала не только "основной тон" спектаклю, но и сумела "завести" партнеров по сцене. Между солистами возникло удивительное чувство коллективной общности, которое позволило с блеском исполнить интересные сольные и ансамблевые номера этого оперного шедевра.
Весьма достойно (в плане вокала и актёрского мастерства) смотрелась её сценическая соперница Нина Макарова в партии роковой первой красавицы деревни Лолы. Роль стервозной Лолы, пусть и небольшая, но приметная и в образе коварной соблазнительницы в ярком платье цвета настурции (словно подтверждая мудрость китайского обозначения роковой женщины: "хули-цзин" — лисица-оборотень) Н.Макарова смотрелась весьма убедительно. Отечественное меццо кокетливо нежилась во время любовного признания Туридды и томно пропевала "Fior di giaggialo" (Цветок зеркальных вод).
Очень благоприятное впечатление оставил молодой баритон Талех Яхъяев в партии обманутого рогоносца Альфио. Автор этих строк видела молодого баритона в данной роли год назад и на сей раз почувствовала существенную разницу в исполнении: вокалист возмужал, появилась некоторая брутальность (как без сомнения он отбрасывает свою неверную жену к телу бездыханного любовника). Ямщицкая канцонетта была исполнена довольно уверено, а сцена ссоры и вызова на дуэль убеждала.
Сабина Вахабзаде создала настоящий образ матери: сочувствующей горю Сантуцци, строгой родительницы, резко вырывающей из рук Туридду кружку с вином, но готовой защищать своего непутёвого сына до конца. Еще одним несомненным достоинством постановки стали хоровые номера (заслуга главного хормейстера Севиль Гаджиевой) — хоровое звучание было мягким, без отдельных вырывающихся резких выкриков.
Впрочем, всю музыку оперы П.Масканьи — каждый поворот сюжетной канвы, каждый номер (будь то вокальный или чисто оркестровой) — можно с полным основанием назвать чудесной. И слушая изумительное по красоте интремеццо, "струящееся" из-под рук молодого маэстро Орхана Гашимова, и рисующее безмятежную и одновременно волнующую картину пробуждающейся природы (настолько волшебное, что современник П.Масканьо — не менее великий Дж.Пуччини — не постеснялся позаимствовать мелодию для своей оперы "Богема"), невольно вспоминались слова известного британского писателя и философа Олдоса Хаксли: "Музыка стоит на втором месте после молчания, когда речь идет о том, чтобы выразить невыразимое". Слов нет, одни сильные эмоции!
Так же эмоционально реагировали исполнители и создатели оперного спектакля на овации публики во время финального поклона. Спектакль, опираясь на качественный вокал и актерское исполнение всех участников, разыгрывавших эту оперную криминальную драму, покорил всех — и тех, кто ищет в Театре оперы и балета развлечения, и тех, кто ходит туда за высоким искусством. А в целом, этот спектакль нужно просто увидеть, потому что сюжет очень близок к местному мировосприятию событийной составляющей — есть любовь, роковая страсть, месть, по-южному взрывные эмоции и излишняя щепетильность в вопросах чести.
Улькяр Алиева,
доктор искусствоведения, профессор АНК
Источник: